Как живут оренбургские козы. Репортаж корреспондента «ЮУ»

На улице мороз, а на ферме, оборудованной под козью «парикмахерскую», очень даже тепло. И музыка играет. «Ты-ты-ты самая лучшая, ты-ты-ты самая нежная моя», — сообщает певец, и в такт мелодии крепкие мужчины водят гребнями по белокурым бокам, спинам, шеям своих клиенток. Когда год у парикмахера не был, расчесывание становится не слишком приятной процедурой, некоторые блондиночки жалобно вскрикивают, но… музыка их, кажется, успокаивает. Конечно, они самые лучшие, и пух их самый нежный, и красавицы готовы с ним расстаться, раз людям он нужен. А точно ли нужен и в каких количествах, это пусть люди сами разбираются.

Нежность нынче не в цене

— Не нужен пух сейчас никому! — восклицает бывший директор ООО «Козплемхоз «Губерлинское» Валерий Стуколов. — Оренбургская фабрика на нашем сырье с 1990-х не работает, китайцы периодически покупали, в Германию были небольшие поставки, но потом и они прекратились. Нет спроса! Даже на селе кто сейчас шали носит? Ради чего козий промысел поддерживать? Ради сохранения бренда? Так ведь все говорят — необходима эффективность, а у козы она какая? В конце 1980-х килограмм пуха стоил 80 — 90 рублей, тонна солярки — 60. Сейчас за горючее отдаем 50 тысяч, а цена пуха — в лучшем случае 2 — 3 тысячи, дороже никто не возьмет. Конечно, пух очень хороший, лечебный, и козы — прекрасные животные, только одни убытки от них.

Пессимизм Валерия Петровича понять несложно: возглавляемое им племенное хозяйство, специализировавшееся на разведении серых коз, закончило банкротством. Появилось, правда, еще одно «Губерлинское», но это уже другое предприятие. А ведь в советские времена здесь содержалось самое крупное поголовье тех, кого сейчас величают брендом Оренбуржья. Тогда такое слово было не в ходу. Зато козы имелись в большом количестве. В 1992-м, например, их по области 184,6 тысячи голов насчитывалось — не только на частных подворьях, но и в шести совхозах. Кроме «Губерлинского» Гайского района пуховыми красавицами вплотную занимались в «Загорном» Кувандыкского, «Еленовском» Ясненского, «Южном» Соль-Илецкого, «Заре» Домбаровского и «Донском» Беляевского.

Слава о пухе наших коз давно распространилась по миру. Их пытались разводить и в Западной Европе, и в Южной Америке, и в Австралии. В 70-х годах прошлого века пробовали поселить на Северном Кавказе. Но везде оренбурженки быстро теряли качества своего пуха. Чтобы он был таким тонким, нежным и при этом прекрасно хранящим тепло, очевидно, нужны суровые условия нашего климата — морозные зимы с гуляющими по степи ветрами, жаркое, засушливое лето…

По словам начальника отдела животноводства регионального минсельхоза Олега Чернова, сегодня по всей области осталось лишь 47 тысяч коз. А из перечисленных сельхозпредприятий советской поры выжить сумел только специализирующийся на белых козах СПК (колхоз) «Донской».

Февральская жатва

Понятно, что спрос на пух нынче не тот, что в советские годы. Тогда в «Донском» начесывали по четыре тонны. Я в последний раз была в этом хозяйстве пять лет назад — на тот момент здесь держали более 7 тысяч коз, получая с них в общей сложности уже только две тонны пуха.

Такое количество продавать удавалось. Не на оренбургскую фабрику: ей не только серый губерлинский, но и белый пух «Донского» без

надобности. Однако мастерицы из районов области его разбирали, и главным покупателем являлось ООО «Оренбургские пуховницы», объединившее многих надомниц региона. А что свои вязальщицы не взяли, то отправлялось в Китай. Вот только нормальной цены не было, о чем и Стуколов говорит. Местные мастерицы дороже не заплатят, в случае чего они и на частных подворьях пух могут взять. Китайцам качество оренбургского сырья вообще без надобности, им просто объемы нужны. Уже тогда председатель правления СПК (колхоз) «Донской» Рашит Махмутов грозился, что вообще от бремени козоводства откажется.

И вот прошло пять лет. Мы снова приехали посмотреть на работу чесалей. У земледельцев свои сроки уборки урожая, а у козоводов свои: пуховая «жатва» начинается в феврале и в марте завершается. В «Донском» традиционно начинают чесать одними из первых в области, 15 — 20 февраля.

Чешут коз по два раза, с перерывом в пару недель, поскольку не весь пух одновременно подходит. Первыми обслуживают будущих мамочек, чтобы на поздних сроках беременности их стрессу не подвергать. В общей сложности ческа в «Донском» занимает три-четыре недели. Для местных жителей это дополнительная сезонная работа. Впрочем, не так уж много людей на нее требуется. Четырнадцать чесалей с оставшимся поголовьем легко управляются, и какого-нибудь лодыря и неумеху сюда никто не пригласит. Вон чешет очередную красавицу Евгений Андреев — так-то он механизатор, но и чесалем уже пять лет подрабатывает.

Индира Хусаинова раньше в артели платки вязала, теперь зрение ее уже подводит, потому больше домашним хозяйством занимается, в «Донской» техничкой устроилась, а в страду она — классировщица: перебирает принесенные мешки пуха, самый лучший отдельно складывает. Индире помогает Ася Таукенова. Здесь она весовщица, но вообще-то ветсанитар. Сейчас пух принимает, а спустя полтора месяца будет принимать у красавиц роды. И ее муж Бикбулат тоже в животноводстве трудится — чабан. По специальности механизатор, но работа с животными, как выяснилось, ему больше по душе.

— Не только ради бренда, а и ради этих людей до сих пор коз держим, — улыбается Рашит Махмутов. — Чтобы в любое время года была работа. У нас на двух отделениях 600 человек проживает — 400 в Донском и 200 в Верхнеозерном. Из них 75 в СПК трудятся. Конечно, мы социальную ответственность чувствуем.

Подсолнечник во спасение

Уточняю, сколько сегодня в «Донском» коз. Три тысячи. То есть за пять лет более чем вдвое поголовье сократилось! Среди оставшихся половина — это козоматки. Плюс козлы-производители, ярочки прошлого года рождения, ну и валухи — молодые кастрированные козлики, которых на мясо откармливают. В России на козлятину спроса нет, но азербайджанцы за валушками приезжают. Впрочем, и на мясо цена крайне низкая — 70 рублей за кило живого веса.

— Наше хозяйство выручает растениеводство, — констатирует Рашит Абдульбарович. — Каждый год около 4 тысяч гектаров засеваем. Подсолнечник, твердая и мягкая пшеница — вот они деньги дают. А козы — это убытки. Себестоимость содержания одной головы — 6 тысяч рублей, с каждой начесываем 300 — 400 граммов пуха. Самый лучший, отборный, реализуем по 3 300 за кило, остальной, 1-го и 2-го сорта, — по 2 500 идет. Сами считайте, сколько теряем. И даже при таких ценах спрос сокращается. С нынешнего поголовья начесываем уже только одну тонну. Около 200 килограммов элитного пуха продаем в Орск, Саракташ, ну и из других регионов покупатели иногда приезжают — с Украины, например, были, из Астрахани. Но это все — по несколько килограммов. Остальное в прежние годы Китай брал. Или Киргизия — через нее опять же в Китай все идет. А в 2020-м коронавирус границы перекрыл, и 800 килограммов на складе остались лежать. Теперь к ним еще пух, который сейчас чешем, добавится. Потом-то, конечно, китайцы все заберут. Вот только на нормальную цену надеяться по-прежнему не приходится.

На племя лучше, чем на мясо

Дальше сокращать свое стадо и численность козоматок Махмутов пока не планирует. Хотя бы из-за государственной поддержки отрасли.

— Конечно, 47 тысяч коз на всю Оренбургскую область — это мало, но по сравнению с прошлым годом 2 тысячи добавилось, — отмечает Олег Чернов. — Потому что увеличилась господдержка — ее получили хозяйства, на 1 января не допустившие снижения поголовья. В 2021 году на поддержку отрасли на условиях софинансирования из федерального и областного бюджетов выделяется 25 миллионов рублей, и еще 15 миллионов из областного бюджета будут распределены именно на прирост маточного поголовья.

Есть и другая причина, почему сейчас в «Донском» уже полторы тысячи козоматок, а не тысяча, как в 2020-м. Четыре года подряд Махмутов продавал своих племенных козочек в Узбекистан — 4 тысячи за это время уже туда отправил. Рассчитывает, что они там приживутся и не растеряют уникальных качеств оренбургской пуховой породы. Кашкадарьинская область — это не Кавказ, там климат на наш похож, ну и горы, по которым козочки любят карабкаться, на юге Узбекистана имеются. Рашит Абдульбарович не сомневается, что пух оттуда тоже в Китай пойдет, но за конкуренцию не переживает — рынок Поднебесной любые объемы примет. А торговать племенными животными намного выгоднее и логичнее, чем сдавать их на мясо.

За дело взялись пуховницы

В 2020-м из-за пандемии «Донской» не только пух, но и скот отправить за границу не смог и… продал тысячу козоматок в нашей же области. Причем одному покупателю.

Как же в условиях убыточной отрасли кто-то решает обзавестись столь крупным стадом — удивитесь вы. Здесь опять господдержка свою роль сыграла. Индивидуальный предприниматель Фаниль Аблязов из поселка Маячный Кувандыкского района получил грант — 15 миллионов рублей на создание семейной животноводческой фермы. Оформил землю, занялся строительством помещений, приобрел кроме коз еще и технику для заготовки кормов, и сейчас в его хозяйстве тоже ческа должна уже начаться.

Но куда он пух-то будет девать? А вот тут самое интересное. Фаниль Аблязов — брат Альбины Абсалямовой, той, что вместе с мужем основала производственный кооператив «Оренбургские пуховницы» и является его директором. Теперь у этого предприятия, принципиально работающего только с местным сырьем, полный цикл производства — от получения пуха до реализации того, что связали оренбургские мастерицы.

— Мы с 2011 года перерабатывали пух «Донского», но в его сырье много мертвых волос, с ними качественного платка не добиться, — говорит Абсалямова. — Потому наша цель — еще и селекцию провести, чтобы остевых волокон был минимум. Хотя есть в Оренбургской области мелкие фермерские хозяйства, где пух отменный, для элитных изделий, там мы его продолжаем покупать.

Можно надеяться, что при полном цикле производство пуха уже не будет убыточным делом. И забота предпринимателей о качестве сырья радует. Пуховый платок и оренбургская коза — два бренда, благодаря которым о нашей области знают во всем мире, и очень хочется, чтобы слава эта сохранялась еще долгие-долгие годы.